В аэропорту Шереметьево произошла стычка между тренером женской сборной Павлом Ростовцевым и комментатором Дмитрием Губерниевым.
Во время биатлонных трансляций Губерниев не раз критиковал Ростовцева, призывая его и немца Вольфганга Пихлера к отставке.
Поводом для драки послужило последнее заявление Губерниева во время трансляции с девятого этапа Кубка мира в Холменколлене.
«Можно теперь смело сказать, уважаемые друзья, что девиз для отдельных тренеров нашей сборной, который впервые прозвучал на предолимпийской неделе, вполне актуален и сейчас: «Чемодан – вокзал – Рупольдинг и баул – аэропорт Красноярск». Совершенно очевидно, что ни одной победы за три года на чемпионатах мира, на Олимпийских играх, больше того – медалей то почти не было», – заявил Губерниев.
- То, что, Губерниев позволял себе в репортажах, по большому счету, считаю вопросом биатлонистов России. Если этот комментатор пытался руководить союзом биатлонистов России и принимать управленческие решения, наверное, это неправильно. То есть назначали тренером Ростовцева не комментаторы, а назначали совершенно другие люди, и им принимать решения, давать какие-то оценки кому и куда ехать, и кто как отработал.Но была одна ситуация в феврале месяце на Олимпийских играх в Сочи, когда это отношение журналистов переросло в плоскость личных отношений. В ночь перед нашей эстафетой мне позвонила наш пресс-атташе и спросила, что у меня опять случилось с Губерниевым и его командой. Абсолютно ничего такого не было. Она сказала, что Губерниев поднял очень большой шум, вышли на наше руководство, Шабаловка там чуть ли не в истерике из-за того, что я грубо обошелся с Трифановым Ильей, что я его толкнул – он отлетел к стенке и чуть ли черепно-мозговую травму не получил…
Я сказал, что буду защищаться, и это задевает мою честь и достоинство как мужчины, как человека. Я это сказал в прямую перед стартом эстафеты Трифанову, что считаю его и его коллегу лжецом, подлецом и трусом, и, чтобы, пожалуйста, на глаза мне больше не попадались. Конечно, никаких извинений они со своей стороны не принесли. И пока я понимал, что к чему — эти журналисты перестали попадаться мне на глаза на кубках мира. Один раз Трифанов попался, долго он поднимался с пола, но в ответ ничего не сказал. С его высоким коллегой встреч у меня не было. Видимо, он понимал, чем это грозит, и в Шереметьево я с ним случайно увиделся. Случайно потому, что я оформлял оружие в красном коридоре. Я к нему обратился, попросил дать свою точку зрения в свете последних заявлений, на что он в своем стиле меня нагло послал. Я понимал, что стоит мне его задеть, как из него польется много грязи. Поэтому, конечно, я совершил хулиганский поступок, здесь я ничего говорить не могу, но я понимал, что другой возможности заявить свою позицию как мужчины, как человека, у меня нет. Честно признаюсь, мне немножко стыдно за мой поступок, но я просто плюнул в его наглую рожу.Естественно, он попытался что-то ответить, но и получил с правой еще раз. Всё, после этого я сказал: «Дима, на красном коридоре я всегда к твоим услугам», и после этого мы расстались. Моя совесть чиста. Я ему заявил в лицо свою позицию и отношение к нему. К нему и его коллеге Трифанову», – цитирует Ростовцева «Авторитетное радио».
– Это было бы, наверное, смешно, если бы не было так грустно. В аэропорту, в присутствии женщин и детей, в момент, когда ко мне подошла поздороваться Амина Зарипова – великая спортсменка и тренер по художественной гимнастике, появился тренер сборной… бывший, и начал плеваться. Это даже не младшие классы, это ясельная группа. Мне очень жаль, что я стал невольным участником всего этого. Конечно, никакой драки не было – девочки в яслях не дерутся. А если бы меня ударили – я бы ответил. Постояли, на повышенных тонах поговорили. Зарипова пришла в ужас и спросила: «Это что, такие люди работают в нашем спорте?»
Павел, вероятно, ожидал, что я сам его ударю. Раньше были подобные ситуации, попытки провоцировать, распускать руки исподтишка по отношению ко мне и Илье Трифанову. Павел получал за это от руководства СБР. Мне жаль, что так вышло. Хочу вспомнить название известного фильма и процитировать его применительно к этому эпизоду: «Павел, бедный Павел». Я бесконечно сожалею, что такие люди у нас работали тренерами, представляли российский биатлон. Мне ужасно неловко. И я продолжаю испытывать это чувство, немножко улыбаясь.Никаких кулаков не было. Это смешно. Это было внезапное появление перед Аминой Зариповой и последующая попытка плевка. В буквальном смысле. Я его даже не заметил. Повторюсь, это поведение трехлетних детей. Все получилось так неожиданно, исподтишка – наверное, такой стиль: появилось передо мной тело и произвело это движение. Никаких попыток диалога у нас не было, хотя СБР некоторые шаги в этом направлении предпринимал. Все было доказано работой. Всем известно, что сотворила наша женская сборная в последние три года. Результаты налицо. Я испытываю чувство неловкости и брезгливости. Мне стыдно, до чего могут докатиться бывшие чемпионы мира по биатлону. Мужчины так себя не ведут. Павел, мне вас бесконечно жаль, - поведал Губерниев.
